* * *
Живо желание в жизни этой —
Вселяет в сердце благодать:
Отца вселенной, правды, света,
Хоть край одежды увидать.
И не из страха, не из лести,
Не для того, чтоб смыть грехи:
Чтоб песней новою расцвесть мне,
Чтоб лучшие сложить стихи.
Тепло — в добре, гордыня — в злобе,
Принять пощечин длинный ряд.
Поменьше угождать утробе,
Душе побольше угождать.
Как примешь ОН — никто не знает;
Догадки, только и всего...
Пока ОН душу осуждает, —
Она хоть взглянет на НЕГО.
* * *
Мы суетимся муравьями,
И муравейник наш велик,
Но ночь, висящая над нами,
Нам призадуматься велит.
Мнит кто-то стать простой травинкой,
Иль превратиться в чернозем,
А после глиняною крынкой
(Да, ну кому как повезет) —
Весьма приятная утеха;
И, все же, в сердце червячок
Сомнения. Все же не до смеха,
А вдруг хотение не в счет.
* * *
Свет зажигают от радости, -
Ярче, надежда, свети...
Судьбы бывают разные,
Разные и пути.
Беды кого не трогают?
Беды кого не бьют?
Данную мне дорогу
Я прохожу, как могу.
* * *
По слякоти, по слякоти,
Под чавканье шагов...
Ветра шныряют шавками
Среди пустых дворов.
Дожди — тоски сородичи,
Терзают свет земной...
Не все бывает солнечно,
Безгрязно под луной.
* * *
Всех переплюнуть можешь ты,
Стелиться будут пред тобою,
И мадригалы и цветы
Тебя накроют с головою.
Тебя по странам повезут,
Тебя всему покажут свету,
Ты будешь первый на возу
Жевать омлеты и котлеты.
В твой очень громкий юбилей
Шампанское до тучи брызнет.
Будь в десять раз того славней —
Дня не прибавишь к личной жизни.
* * *
Такая ночь не забывается,
Напиток этот долго помнится,
Ведь это только тело старится,
Душа в сад негасимый просится.
Под золотым надежды месяцем...
Декабрь не тронет нежной озими...
Вы видели, как травы плещутся?
Вы крылья видели у озера?
* * *
Луговых мне цветов не рвать,
Не глядеть мне с тоскою за море,
Дней прошла торопливая рать,
Сердце стало впрожилку мраморным.
Ты исчезла, как тонкий звук,
Стала полностью невесомою.
Побывавший у многих излук —
Ничего не увидит нового.
* * *
Лес лет.
Бит, мят.
Слов нет —
Смыт, смят.
* * *
Все говорило о тебе,
Все о тебе вокруг звучало,
Но теплоходишко отчалил,
И ветра голос огрубел.
Кипели в ледяной ночи
Неугомонные метели.
Все о тебе теперь молчит,
Но так ли все на самом деле?
М. КОНДРАТЬЕВУ
От доброты нас отвлекают:
Желаний шум, и лень в тиши.
Но пусть, мой друг, не иссякает
Родник души, твоей души.
* * *
Погасли ранние цветы —
Обычное земное дело.
Как часто ошибалась ты,
Когда весна тобой владела.
Рассудком запасаясь впрок,
Чтоб от беды не ждать погони...
И все ж засушенный цветок
Зачем-то держишь на ладони.
* * *
И снова
В тополином пухе
Газоны
И асфальт дорог...
Какая чистота
И скромность
Лежит у торопливых ног.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
