В Италии есть городок Бергамо,
Лежащий у подножия горы,
С тюрьмой, тавернами, театром, храмом
И парками для игр детворы.
Жизнь протекала в городе обычно:
В воскресный день кто - в Храм, а кто – в кабак.
И остальное в интересах личных:
Работа, отдых и развод, и брак.
Но грянула беда: чума ворвалась
Смертельной гостьей в горный городок.
С усердием чудовищным являлась
Из дома в дом, с порога на порог.
И день, и ночь колокола звенели:
Заполнил город похоронный звон.
И в храме свечи сутками горели –
Летели к Богу и мольба, и стон.
Но было бесполезно, всё напрасно:
Чума косила взрослых и детей.
И кто-то крикнул: Бога нету! Ясно!
Мы завтра все умрём! Так ешь и пей!
Ах, Бога нет!? Всё стало безразлично-
Великим пьянством город был объят.
И совершались оргии публично:
К чуме прибавился разврата ад.
О, Бога нет! Разгул пошёл парадом:
Мы будем есть и пить, потом умрём!
И прямо среди танца кто-то падал,
Подкошенный, с чернеющим лицом.
Лежать там оставляли труп остывший,
Свершая вакханалии* позор.
Но вот однажды кто-то крикнул: «Тише!
Вы слышите – поёт церковный хор?
И все насторожились: вереница
Поющих показалась в воротах.
В слезах печальные их были лица.
Шёл впереди монах с крестом в руках.
«Господь, помилуй!»- В истинной печали
Звучала литания – Песнь мольбы.
Но жители Бергамо закричали:
«Здесь Бога нет! Вино здесь и ...гробы.
Вы- идиоты! Бросьте завыванье.
Мы завтра все умрём! Давайте пить!»
Но совершающие покаянье
Всё продолжали Господа молить.
Процессия проследовала к храму.
Монах свой крест к колонне прислонил.
Но вслед за ними пьяная орава
В храм ворвалась, крича что было сил:
«Здесь Бога нет!» И золотую чашу
Господней Вечери один схватил;
Поднялся на Алтарь с улыбкой страшной:
«Вот, пьянствуйте!» - безумно завопил.
То был мясник Бергамо. В буйстве пьяном,
Совсем утратив человечий вид,
Лохматый, грязный, в фартуке кровавом,
Он на монахе взор остановил.
Монах поднялся к кафедре и, жестом
Призвав к молчанию, заговорил:
«Я с вами поделюсь Суровой Вестью,
Насмешники! Вы – современный Рим:
Когда Сын Божий был прибит к Распятью,
Толпа глумилась также, как и вы.
И Божий Сын подумал: «К ним, как к братьям
Сошёл Я из Небесной синевы.
За них Я умираю! Только видно
Не трогает их смерть Моя ничуть!
Дрянные люди! Им совсем не стыдно:
Плюют в Лице, копьё вонзают в грудь»
И силою Божественною, славной
Он вырвав гвозди, спрыгнул со Креста,
У воинов забрал хитон Свой тканный,
Оделся и вознёсся в Небеса!
Остался Крест пустым! Нет нам спасенья -
Бог не услышит ни мольбу, ни стон!
Мы – под проклятием и осужденье
Нас ввергнет в адский, дьявольский огонь!»
Монах умолк. И мёртвой тишиною
Заполонился многолюдный зал.
Стояли люди плотною стеною,
Метались искры ужаса в глазах.
Стоял мясник у алтаря, поникший.
Дрожала чаша Вечери в руках.
Мгновенно осознав себя погибшим,
Он впал в панический, смертельный страх.
«Спасенья нету!» Приговор так страшен!
И он, шагнув к монаху, заревел:
«Повесь на крест Спасителя, монашек!
Верни Христа! Народ, ему не верь!
Всеобщий стон пронёсся в храмном зале.
Упала пелена с очей людских.
И на колени многие упали,
И к Небу устремился вопль их.
Монах склонился к Алтарю и чашу
Господней Вечери прижал к губам;
В слезах просил: «Прости безумство наше,
Верни, Господь, благословенье нам!».
***
Прошли века. Чума давно забыта.
В Бергамо жизнь обычная течёт.
Людьми театр и тюрьма забиты,
Народ в трактирах также ест и пьёт.
Да что Бергамо! Города планеты
От малых до великих так живут.
Не чтят Творца ни взрослые, ни дети,
Чума греха бушует там и тут.
Работа, развлечение, удобства
Важнее, чем спасение души.
И хоть растёт моральное уродство,
Но никого День Судный не страшит.
Ожесточив сердца, в грехах погрязнув,
Стыдятся у Спасителя просить,
Чтоб излечил гноящиеся язвы
И им позволил Воду Жизни пить.
А Иисус всё также нежно кроток,
Спасенье предлагая людям, ждёт.
О, человек, сойди с водоворота,
Тебя который к гибели несёт.
И не живи в беспечности, как будто
Живого Бога вовсе, вовсе нет.
Желаю я тебе увидеть Утро,
В которое ты примешь Божий Свет!
Вакханалия – оргия в честь бога Вакха
с вином и буйным весельем.
Анна Лукс,
Ванкувер, США
С Господом 25 лет. Пишу стихи и прозу. Имею 30 (книг) христианских изданий СТИХОВ И ПРОЗЫ . Люблю Спасителя. Ожидаю пришествия. Моя Жизнь - Христос, и смерть желаю встретить как преобретение. Да утвердит и укрепит меня мой Бог!!
сообщение: В издательстве "Миссия спасения" вышли мои книги -христиаская проза. Можно их посмотреть по этому адресу: https://spasenie.org/catalog Благословений всем!!! Вышли новые книги в Канаде. Можно заказать по почте : altaspera@gmail.com
Прочитано 14814 раз. Голосов 3. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Дорогая сестра Анна, благодарю Вас за это произведение. Как точно вы описали проблемы прошлого века. Со временем они не изжили себя, а стали еще острее. Благодарю Господа, что Он дал вам такой дивный талант. Успехов в творчестве!
Алексей Скурихин
2006-11-06 12:25:43
Потрясающе.....
как и само произведение оригинал...
спасибо....
Благословений
orfa
2007-01-17 15:51:46
Очень здорово! И технически безукоризненно, ИМХО. Очень ярко и красочно. Возможно, только чуть-чуть затянуто:)
Павел
2010-10-25 12:09:29
Отличный перевод
ВАХРИНА НИНА
2014-03-03 07:18:10
ВОСХИТИТЕЛЬНО ОСТАНОВИСЬ И ПОДУМАЙ- КУДА ИДЕШЬ Т Ы
Публицистика : Ибо каким судом судите, [таким] будете судимы - Николай Николаевич С приходом интернета в жизнь людей, все как бы изменилось. Пришла обманная жизнь (виртуальная) не настоящая. Пришла виртуальная дружба и тоже не настоящая. Писать и говорить о дружбе и любви в интернете легко. Ты часто не видишь лиц тех, кто это пишет. И вообще можно ли виртуально дружить или любить? Конечно нет. Общаться можно, но любить и дружить, здесь нужен близкий контакт.
Любая школа есть школа. Даже из тюремной школы люди выносят правильные мысли. Друзей много не бывает, тем более настоящих. Тех, кто может положить свою жизнь за тебя. А если нет, то это просто общение. Так его и принимай и не больше того.
Поэзия : 2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
